Тем, кто занимается вопросами банкротства, давно известно понятие «корпоративного займа» и значение, которое оно имеет при разбирательстве дела о банкротстве.
Говоря проще, исходя из сложившейся судебной практики, признание займа корпоративным приведет либо к отказу во включении требования в реестр требований кредиторов (при отсутствии веских доказательств его реальности), либо к тому, что оно будет удовлетворяться после требования иных кредиторов (при признании его характера компенсационным, то есть направленным на предотвращение подачи заявления о банкротстве).
Согласитесь, выдать заем своему обществу, а в случае банкротства не получить ничего не очень приятно – если ты тот самый кредитор, и, наоборот, признание займа иного кредитора корпоративным очевидно отвечает интересам сторонних кредиторов, так как позволяет устранить конкурента, претендующего на деньги (зачастую лидирующего).
Именно поэтому баланс интересов сторонних кредиторов и кредиторов «близких» к должнику, которые находятся по сути на разных сторонах баррикад - имеет ключевое значение.
Судебная практика за период с 2011 г. по настоящее время прошла эволюцию от отказа в признании займов учредителей обществу-банкроту корпоративными и компенсационными, до признания их таковыми практически в 100 % случаев.
Именно, поэтому особенно интересным видится «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020 г.
Последний устанавливает правила игры, с которыми суды не смогут не считаться.
Какие это правила?
1. Участнику, предоставившему заем, при наличии сомнений придется доказывать реальность отношений.
Верховным судом ожидаемо закреплено, что бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве – лежит на аффилированном кредиторе, как на стороне способной предоставить полный набор дополнительных доказательств, находящихся в сфере контроля группы, к которой он принадлежит.
При этом формально представить первичные документы в такой ситуации недостаточно – кредитор «должен исчерпывающе раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся заключения и исполнения самой заемной сделки, оснований дальнейшего внутригруппового перераспределения денежных средств, подтвердив, что оно соотносится с реальными хозяйственными отношениями, выдача займа и последующие операции обусловлены разумными экономическими причинами».
2. Сам по себе факт аффилированности кредитора к обществу (и даже наличие статуса контролирующего должника лица) не является основанием для субординации требования.
Несмотря на то, что данное положение носит по сути декларативный характер и весьма логично – его закрепление нельзя переоценить, так как, как уже отмечалось, в последней судебной практике наметилась тенденция безусловного понижения очередности удовлетворения требований кредиторов, относящихся к числу контролирующих должника лиц и связанных с заемными отношениями.
3. Бремя доказывания того, что финансирование не осуществлялось в период имущественного кризиса, лежит на участнике.
Верховный суд подтвердил, что неустраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.
4. Предоставление займа при наличии оснований для подачи заявления о признании общества банкротом (ст. 9 Закона о банкротстве) – есть основания для субординации требования кредитора-участника.
Суд указывает, что контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования, в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства.
5. Финансирование, осуществляемое путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности – также основании для субординации.
Данное положение куда более интересно нежели предыдущее (которое фактически очевидно).
Суд признает, что если заем выдавался в отсутствие имущественного кризиса, однако при наступлении предусмотренного срока возврата кредитор не принимает мер к его истребованию, так как такое истребование уже приведет к имущественному кризису – наличествуют основания для субординации.
При этом, что немаловажно к отказу от истребования приравнивается как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, п. 2 ст. 811, ст. 813 ГК РФ), так и подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа. Все это суд считает формами финансирования должника.
Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, то оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.
6. Выдача займа на начальном этапе деятельности может привести к понижению очередности удовлетворения требования контролирующего должника, если цель такого финансирования – перераспределение риска на случай банкротства.
Данный случай также крайне интересен и его лучше рассмотреть на конкретном примере.
Например, организация создана с уставным капиталом в 10 тысяч рублей (как делается в 99 % случаев), в последующем получает крупный заем у контролирующего лица и приступает к реализации масштабного проекта, после чего уходит в банкротство.
В таком случае суд может понизить очередность удовлетворения требования, придя к выводу, что участнику на начальном этапе им было заведомо известно, что организация не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность в данной сфере ввиду очевидного несоответствия полученного ею имущества объему планируемых мероприятий, а отказ от предусмотренных законом механизмов капитализации через взносы в уставный капитал или вклады в имущество был намеренным.
7. Если предоставление займа контролирующим лицом было согласовано с мажоритарным кредитором (не связанным с должником), очередность удовлетворения требования не понижается при условии, что данным соглашением не были нарушены права и законные интересы миноритарных кредиторов.
Данный случай также проще рассмотреть на примере.
Например, лицо, контролирующее должника, с согласия крупнейшего кредитора (банка) выдало должнику заем в целях выхода из имущественного кризиса. План по выходу из кризиса не сработал и общество скатилось в банкротство.
В данном случае ключевым становится вопрос доказывания наличия/отсутствия ухудшения положения миноритарных кредиторов по сравнению с тем, как если бы финансирование не предоставлялось, а имущество должника немедленно реализовывалось бы в ликвидационной процедуре.
8. Наличие у кредитора, предоставившего финансирование, право контролировать деятельность должника для возврата финансирования, не является основанием для субординации, если кредитор не преследует цель участия в распределение прибыли должника.
О чем здесь речь? Конечно же (в основном) о недопустимости понижения требований банков в ситуациях:
- предоставления кредита в период имущественного кризиса при заключении залога акций/доли (в том числе, с правом голосовать на общем собрании акционеров соответствующими акциями и осуществлять иные права акционера должника, например на получение информации о его деятельности;
- предоставление кредита при передачи акций в собственность на условии договора репо;
- наличие отдельных положений кредитного договора, содержащих специальные условия о совершении заемщиком одних действий и о воздержании от совершения других - о согласовании с банком ряда управленческих решений (в частности, о продаже имущества стоимостью свыше 10 процентов от балансовой стоимости активов), о запрете на приобретение заемщиком непрофильных активов и т.д. (далее - специальные условия финансирования);
Резюмируя изложенное, можно отметить, что в целом указанный обзор во много является ожидаемым (по крайней мере в части займов, выданных контролирующими лицами).
При этом им установлены достаточно жёсткие рамки, выход за которые грозит существенными проблемами контролирующим должника займодавцам.
Вместе с тем, аффилированность кредитора к обществу (и даже наличие статуса контролирующего должника лица) не является основанием для субординации требования – об этом прямо сказал суд, а, следовательно, роль доказывания по таким делам (а, фактически, квалификации представителей противоборствующих сторон) значительно возрастает.
